Глеб наш первый ребенок. Мы с женой, как молодые неопытные родители, не придавали особое значение некоторым моментам в развитии сына, хотя тревожных сигналов было более чем достаточно.
К трем годам Глеб не разговаривал и все(от врачей до родственников и знакомых) говорили подождать, мол еще разговорится, набирает словарный запас и т.д. Больше всего в этот период вызывало опасения не то, что наш ребёнок не разговаривает, а бесконечные истерики по любому поводу. Именно с этим запросом мы решили обратиться к частному детскому психологу.
Я созвонился, договорился о встрече. Встреча наша длилась около одного часа, во время которой психолог выслушала нас и одновременно наблюдала за Глебом. В конце мы получили очень осторожный вердикт «Скорее всего у него АУТИЧНЫЕ ЧЕРТЫ».
Аутичные черты, аутизм, РАС – тогда для меня это были незнакомые слова, которые мне в двух словах объяснила психолог. Жена что-то слышала об аутизме, но для меня это было незнакомо. Наш консультант посоветовал обратиться к неврологу, который вроде как занимается такими детьми. Вышли мы после консультации с тяжелым сердцем и растерянностью в глазах
За время ожидания до консультации у невролога я начал читать информацию в Интернете об аутизме. Чем больше я читал, тем яснее я понимал, что большинство признаков аутизма подходит к Глебу:
- Отсутствие речи
- Бесконечные истерики
- Избирательность в еде
- Отсутствие указательного жеста
- Отсутствие эмоционального контакта с нами и детьми
- Подверженность ритуалам
С этими вопросами мы пришли на консультацию к неврологу, но как только мы зашли в кабинет врача Глеб залез ко мне на руки и расплакался. Этот эскулап еще пытался подсунуть какие-то картинки сыну, но тот плакал не переставая, и через пять минут консультации выдал диагноз: «Типичный аутист, как по книжке». Сейчас я бы отреагировал по другому, но тогда мы с женой были в растерянности и не знали, что делать и как реагировать. Мы еще сделали ЭЭГ головы, на котором Глеб орал все время не своим голосом. В итоге этот невролог выписал лекарства, сказал пропить курс и через 3-4 месяца показаться снова на прием.
Тогда нам казалось, что мы нашли спасение от наших бед. Вот сейчас пропьем лекарства, может быть даже не один курс и все у нас наладится. Мы еще не знали, что это только начало нашего долгого и трудного пути, который длится до сих пор.
